«Город Боровеск, на реке на Паратве, рублен городнями, а у города двои ворота<…>, а на обоих воротех башни, на городе ж А башни глухих, да у города ж к реке к Паратве тайник».
Дозорная книга, 1621 год
Сейчас трудно представить, что в каких-нибудь 80 километрах к западу от Москвы жили не славяне, а совсем другой народ.
Земли, на которых возник Боровск, населяло когда-то балто-язычное племя голядь. Этот народ говорил на языке, близком современным народам Прибалтики — литовцам и латышам. В Европейской части России поселения были редки. Среди славянских племён район, где обитала голядь, долгое время оставался будто отдельным островом. Главной рекой этого народа была Протва.
Соседство славян и голяди было относительно мирным. Русские поселения возникали рядом с деревнями местных жителей. Иногда деревни голяди со временем становились русскими — исконное население перенимало веру, язык и обычаи пришлого.
Археологические раскопки обнаружили поселения славян XI-XIII веков на обоих берегах Протвы, там, где позже возникнет Боровск.
Постепенно голядь полностью растворилась в русском народе, оставив после себя только названия рек. Протва — одно из таких названий. А на мысу, образованном рекой, возникла крепость.
Содержание
Под разной властью
Название крепости — Боровеск (впоследствии — Боровск) говорило о густых лесах вокруг.
На бывшие земли голяди претендовали сразу четыре русских княжества. С юга — Черниговское, с запада — Смоленское, с северо-востока — Владимирское и с юго-востока — Рязанское.
Река Протва стала границей их владений.
Впрочем, границ в привычном нам виде тогда не существовало. Не было пограничных столбов, вышек и контрольно-следовой полосы. Условной чертой между соседями служили реки, пограничными заставами — крепости на них.
Одной из таких крепостей и был Боровск. Впервые он упоминается в 1358 году в духовной грамоте великого князя Московского Ивана Ивановича Красного. Но археологические находки на месте Боровского кремля позволяют утверждать, что поселение на этом месте возникло ещё до монгольского нашествия.
Долгое время Калужские земли переходили от Черниговского к Рязанскому княжеству и обратно, потом Боровск попал под власть Москвы.
Дмитрий Донской передал город своему двоюродному брату и верному союзнику серпуховскому князю Владимиру Андреевичу Храброму. Город стал одним из центров Серпуховско-Воровского удельного княжества. Княжество под верховной властью Москвы существовало до второй половины XV века.
Боровск и в составе удельного княжества, и после его ликвидации служил важной крепостью, прикрывая путь к Москве с юго-запада.
На страже Москвы
Боровск выделялся среди других крепостей своим положением. С юга, со стороны степей, могли пожаловать татары. С запада Москве угрожала Литва. Таким образом, Боровск готовился к возможному нападению двух самых опасных врагов Московского княжества.
Дед Ивана Грозного, великий князь Иван III, готовился под Боровском дать сражение ордынскому хану Ахмату. Имея в тылу серьёзную крепость, русские чувствовали себя уверенней и в итоге оказались победителями.
Сын Ивана III, Василий III, тоже оценил значение Боровска. Он сделал город своей ставкой и отвёл сюда войска от реки Угры, чтобы, как полагают некоторые исследователи, дать бой татарам на открытой местности.
Не менее опасный враг угрожал Москве с другой стороны.
При Дмитрии Донском на западе современной Калужской области начинались владения Великого княжества Литовского. Это государство было на тот момент одним из крупнейших в Восточной Европе. Кроме собственно Литвы, оно включало в себя белорусские, часть украинских и русских земель с городами Брянском и Курском. При Дмитрии Донском литовский князь Ольгерд дошёл до стен Московского Кремля. Войны с Литвой вела Москва и в дальнейшем.
Татарские набеги отличались внезапностью. Литовское войско двигалось медленнее. Но, в отличие от татар, способно было продолжительное время осаждать крепости.
Боровск был постоянно готов и к отражению набега, и к долгой осаде. Поэтому крепость не забывали пополнять запасами и воинами. На левом берегу Протвы появилась Пушкарская слобода. В1619 году в Боровск было переведено 45 казаков, и рядом с Пушкарской появилась Казачья слобода.
Кроме казаков, пушкарей и других служилых людей, в случае опасности за оружие брались и монахи Пафнутьево-Боровского монастыря. Окружённая каменной стеной обитель играла важную роль в системе обороны юго-западных рубежей.
Город без стен
В1634 году пожар без остатка уничтожил деревянную крепость. К тому времени город перестал быть пограничным, и укрепления возобновлять не стали. Боровск стал развиваться как центр ремёсел и торговли. Возникли кирпичное, кожевенное, пивоваренное и свечное производства. В городе появились иконописцы и серебряных дел мастера.
Суровая служба на страже подступов к Москве отошла в прошлое.
Но долгое время память о ней ещё сохранялась. Пётр I на всякий случай держал в Пафнутьевом монастыре целый арсенал с артиллерией. По описи 1701 года, здесь хранились: «пушка большая железная, 13 пушек малых без станков, железных, 16 карабинов, 11 мушкетов», а также холодное оружие и большое количество боеприпасов.
Война ещё не раз приходила к теперь уже мирному городу. В1812 году Боровск заняли французы. А в 1941 году город оккупировали фашисты. В эпоху мощной артиллерии и штурмовой техникии никакие крепостные стены всё равно не смогли бы остановить врага. Боровск освободили в январе 1942 года войска 33-й армии.