Соперничество в СССР между КГБ и МВД — чекистами и милицией — шло по нарастающей в течение всего брежневского правления. Своей кульминации оно достигло в 1982 году, когда спецназы двух силовых ведомств сошлись в открытом противостоянии.
Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов и министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков были фигурами разнокалиберными. Андропов являлся самостоятельным политиком, входил в высший партийный орган — Политбюро и планировал стать ни больше ни меньше как преемником Брежнева. Вес члена ЦК КПСС Щелокова в партийной номенклатуре был значительно меньше; скорее он воспринимался как представитель «днепропетровского клана». Зато в личном плане Щелоков был к Брежневу несравненно ближе, чем Андропов: с будущим генсеком Николай Анисимович начинал работать сразу после войны в Украине, потом их сотрудничество продолжилось в Молдавии.
Содержание
Чекисты против милиции
Если оценивать силовые ресурсы, которыми располагали шефы КГБ и МВД, то они были вполне сопоставимы. Интересно, что на протяжении большей части советской истории чекисты и милиционеры обычно входили в одно ведомство. Передача в 1956 году сферы госбезопасности даже не в министерство, а всего лишь в комитет при Совете министров расценивалась как «временный вариант», хотя зачастую не бывает ничего более вечного, чем «временное».
Среди защитников Советского государства чекисты считались своего рода «гвардией». В милиции же обычно оказывалась публика попроще. Хотя Щелоков, возглавив в 1966 году министерство охраны общественного порядка, расширил его полномочия (что отразилось и в возвращении прежнего названия — министерство внутренних дел), увеличил численность, улучшил техническое оснащение и, главное, сделал ставку на повышение образовательного и профессионального уровня сотрудников. Работать опером, следователем, участковым стало престижно. Хотя чекисты все равно считались круче.
Брежнев, тщательно отслеживавший баланс сил на предмет формирования оппозиционных группировок, поощрял соперничество Андропова и Щелокова.
Соперники собирали друг на друга компромат, прикрывали «своих» и по возможности сажали «чужих» коррупционеров. Но ситуация удерживалась в нормальных рамках, пока, в связи с ухудшением здоровья Брежнева, вопрос о его преемнике не начал перетекать в практическую плоскость.
Андропов выглядел наиболее реальной кандидатурой и, готовясь к схватке за власть, поручил активнее заняться коррупционными разработками в отношении самого Щелокова, его заместителя и зятя генсека Юрия Чурбанова, а также близких к Брежневу руководителей союзных республик.
Нараставшее наверху напряжение чувствовалось и на низовом уровне. 26 декабря 1980 года на станции метро «Ждановская» сотрудники линейного отдела милиции задержали слегка подвыпившего майора Вячеслава Афанасьева, занимавшего должность начальника секретариата союзного КГБ. И когда выяснили, с кем имеют дело, забили его до смерти.
Четверых главных фигурантов этого дела расстреляли, более 300 сотрудников линейных отделений милиции были уволены.
Следующим ярким эпизодом, имеющим отношение к борьбе двух ведомств, стало самоубийство заместителя председателя КГБ Семена Цвигуна, застрелившегося у себя на даче 19 января 1982 года. Считается, что Цвигун был неизлечимо болен раком, но есть и другие версии политического характера. По одной из них, он являлся человеком Брежнева и приглядывал за Андроповым, который решил избавиться от навязанного ему зама. По другой, изначально будучи представителем «днепропетровского клана», Цвигун принял сторону нового шефа и был ликвидирован своими бывшими союзниками как изменник. Передавали даже фразу «Цвигуна я им не прощу!», якобы сказанную Андроповым, когда он прибыл на место трагедии.
Однако через четыре месяца Юрий Владимирович должности председателя КГБ лишился, причем формально это было связано с повышением — он становился секретарем ЦК, что, по укоренившейся практике, считалось несовместимым с возможностью руководить каким-либо ведомством.
Конечно, Андропов испытывал чувство тревоги, расставаясь с инструментом, при помощи которого он карабкался к власти. Но мог утешаться тем, что расставание было неполным. Пост председателя КГБ Юрий Владимирович оставил своему человеку — бывшему главному чекисту Украины Виталию Федорчуку. И вообще, в руководстве чекистского ведомства сплошь сидели его люди.
Возможно, Щелокову и «днепропетровскому клану» следовало не суетиться, а заняться плавной ротацией кадров. Но глава МВД решил пойти ва-банк и, обобщив весь имеющийся на Андропова и его команду компромат, явился напрямую к генсеку.
Утренний визит к генсеку
Все трое основных фигурантов — Брежнев, Андропов, Щелоков — жили в элитном доме на Кутузовском проспекте, 26, причем генсек и глава МВД обитали даже в одном подъезде.
9 сентября под арками на выездах из двух дворов этого дома были врыты пять бетонных столбов, а с деревьев в соседних дворах спилены ветви. Формально работы проводились соответствующими коммунальными службами под благовидными объяснениями.
Опекавшие Юрия Владимировича чекисты характер работ зафиксировал и и сделали определенные выводы. Было очевидно, что арестовать секретаря ЦК планируют во дворе, когда он будет следовать к остановившейся у арки машине. Охрану в случае упорного сопротивления перестреляют.
В начале седьмого утра 10 сентября 1982 года Брежнев принял Щелокова в своей квартире по его просьбе. Беседа продолжалась три с половиной часа. О чем шла речь, исходя из последующих событий, догадаться нетрудно.
Для начала шеф МВД должен был нарисовать картину злоупотреблений Андропова и его команды. Далее поведать о том, как чекисты ищут компромат на дорогих Леониду Ильичу людей — например, узбекского лидера Рашидова или украинского лидера Щербицкого. Хуже того, интересуются дочерью генсека Галиной и его зятем. Даже под самого Леонида Ильича копают!
В принципе, от Щелокова требовалось не столько озвучить опасения, уже давно терзавшие Брежнева, сколько убедить его нанести удар на упреждение. Учитывая плохое состояние Леонида Ильича, последняя задача была самой сложной. Но Щелоков с ней справился.
В 9:45 шеф МВД выехал из дома в министерство, имея на руках разрешение генсека задержать Андропова на трое суток для «выяснения обстоятельств антипартийного заговора». Аналогичное обвинение в свое время было предъявлено Лаврентию Берии, повторить судьбу которого Юрию Владимировичу не хотелось. Неудивительно, что в рядах МВД он постарался обзавестись агентурой, к числу которой относился и некий подполковник Р., входивший в ближайшее окружение Щелокова. В случае, если бы дело дошло до операции непосредственно против Андропова, подполковнику следовало позвонить якобы домой, а на самом деле по конспиративному телефону и сказать невинную фразу «Сегодня я ужинать не приеду».
Фраза прозвучала около 10 утра 10 сентября, а через 15 минут с подмосковной базы МВД выехали три спец-группы, укомплектованные бойцами созданного накануне Олимпиады-80 подразделения по борьбе с терроризмом.
На подъезде к Москве спецназ разделился. Группе подполковника Терентьева на четырех белых «жигулях» и двух «рафиках» предстояло занять позицию рядом с главным зданием КГБ. Действовать им следовало в том случае, если бы, избежав ареста на Кутузовском и в здании ЦК на Старой площади, Андропов попытался укрыться в своей прежней резиденции на Лубянке.
Однако на проспекте Мира дорогу группе Терентьева преградили выставившие заграждения постовые ГАИ, а точнее, переодетые в их форму сотрудники группы «Альфа» КГБ СССР. Далее милицейский спецназ был блокирован выехавшими из Капельского, Орлово-Давыдовского и Безбожного переулков черными «волгами», буквально набитыми офицерами и прапорщиками КГБ в штатском. Среди них выделялись шесть руководителей операции в полевой форме.
До стрельбы в центре Москвы дело не дошло. Спецгруппы МВД сложили оружие. Примерно через 15 минут движение на проспекте Мира восстановилось. «Нейтрализованных» сотрудников МВД повезли туда, куда они, кстати, изначально и ехали, — на Лубянку.
Во второй милицейской спец-группе, ехавшей на Старую площадь, находился тот самый подполковник Р., который послал Андропову предупреждение об опасности. Вместе со своими подчиненными он занял позицию неподалеку от здания ЦК. Здесь группа была обложена чекистским спецназом, оказавшись в положении «вне игры».
Решающую роль в событиях должна была сыграть милицейская группа, направлявшаяся непосредственно к жилищу Брежнева — Щелокова — Андропова. Казалось, у нее все может получиться.
Колонна из трех автомобилей объехала по Малой Филевской улице поджидавшую их на Большой Филевской засаду, вылетела на Кутузовский проспект и рванула к правительственному дому. У арки с бетонными столбиками машины остановились и были атакованы. Загремели выстрелы, и, хотя дело обошлось без убитых, в 11:50 в институт Склифосовского привезли девять человек с огнестрельными ранениями — четверых чекистов и пятерых милиционеров, причем милиционеры пребывали в положении арестованных. Среди раненых оказался и руководитель милицейской спецгруппы, скончавшийся вечером следующего дня после хирургической операции. Близким, разумеется, сообщили, что он «погиб при исполнении служебного долга», притом что свой долг участники событий понимали по-разному.
«А город подумал — ученья идут»
Столпотворение машин на проспекте Мира, перемещения людей с оружием вблизи Лубянки и Старой площади, наконец, стрельба на Кутузовском проспекте — все это было отмечено москвичами, а также работавшими в столице СССР иностранными журналистами.
Однако распространение слухов пресекли в зародыше. Из-за розы ветров в аэропорту Шереметьево отменили все международные рейсы. Поставили на профилактический ремонт компьютерную систему французского производства, обеспечивавшую телефонную связь между Советским Союзом и зарубежьем.
Выиграв этот раунд, Андропов не стал наносить ответные удары. Но самое необходимое он сделал, полностью замкнув на своем ведомстве охрану Брежнева. Спустя два месяца — 10 ноября 1982 года — Леонид Ильич скончался.
Юрию Чурбанову Андропов сказал: «Пока я жив, тебя и твою семью никто не тронет». И слово свое держал, помня, что без помощи Леонида Ильича так бы высоко не поднялся. Но в отношении Щелокова чувство благодарности Андропова не сковывало. 17 декабря 1982 года Николая Анисимовича сняли с поста министра внутренних дел, заменив на Виталия Федорчука.
Занимаясь женой Щелокова Светланой Владимировной, следователи накопали немало фактов, связанных с подарками, нецелевым расходованием казенных средств, распределением среди своих конфиската по символическим ценам. И 19 февраля 1983 года супруга бывшего главы МВД совершила самоубийство.
Правда, по одной из версий, перед этим она совершила покушение на Андропова, причем дело происходило все в том же «номенклатурном» доме на Кутузовском, 26. Оказавшись в одном лифте с генсеком, она выстрелила в него из браунинга, целясь в больную почку.
Впрочем, возможно, речь идет только о слухе. Появляться на публике Андропов перестал в мае 1983 года. А 15 июня того же года Щелокова вывели из состава ЦК. Однако добивали бывшего главу МВД уже при Черненко, когда эти старые сюжеты могли использоваться для выяснения отношений между новыми претендентами.
Впрочем, самому Николаю Анисимовичу от этого было не легче. 6 ноября 1984 года он был лишен звания генерала армии, причем соответствующий указ опубликовали в прессе три дня спустя — в День милиции. 12 декабря его лишили всех государственных наград, кроме полученных на фронте, и звания Героя Социалистического Труда. Видимо, это стало последней каплей.
На следующий день Щелоков покончил с собой, застрелившись на своей даче в Серебряном Бору из охотничьего ружья.
В предсмертной записке к Черненко он писал: «Прошу Вас, не допускайте разгула обывательской клеветы обо мне, этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, а это в свое время испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все доброе. Прошу меня извинить. С уважением и любовью — Н. Щелоков».
© Олег Покровский